Старший обречённо вздохнул. Начальнику караула по инструкции надлежало оставаться на месте, а вот неугомонной Стаське он должен быстро собрать серьёзное сопровождение.
Катакомбы «Песчаных».
В помещение, заполненное мной и всё ещё настороженными ОГПУшниками, ворвалась сверкающая магическими щитами кавалькада гвардейцев Канисов в сопровождении их гигантских волков.
Из мохнатой группы неторопливо вышел Дружок и, неприветливо сверкая глазами в сторону вооруженных людей, обогнул меня и устроился за моим левым плечом.
А в следующий миг от Канисов отделилась незнакомая барышня в боевом кожаном костюме и с энтузиазмом налетела на меня:
— Товарищ Николаев? Я правильно поняла? Ну, конечно, это точно Вы! Это же Ваш волк? А Вы как? Не ранены? А это всё Ваши трофеи? Замечательно! А как представители? — девушка кинула быстрый взгляд на вояк, определяя их принадлежность. — ОГПУ лишнего себе не позволяли? А то бывало, бывало! Только дай им волю — изведут человека вопросами да допросами! А ещё трофеи Ваши где? Или это всё? Может, есть ещё? А-а, в других помещениях? Вы знаете, — тут девушка тяжело вздохнула, — если с движимым имуществом проблем не будет, — очередной зырк в сторону представителе власти, — то вот с недвижимостью вряд ли что-то получится. Как Вы понимаете, эти подземные туннели являются стихийными строениями. А потому причислить их к трофеям не получится… И вообще, с недвижимостью в трофейной сфере — беда бедой! Но Вы не расстраивайтесь! Тут главное — всё правильно запротоколировать! Оформить! Сфотографировать! Ребята! Чего ждем⁈ Приступайте! А мы пока с товарищем Николаевым на поверхность поднимемся! Может, сразу на наш контрольный пункт? Вы, Василий, какой чай предпочитаете? После всего, через что Вам пришлось пройти, хороший чай самое то будет! А ещё правильное зелье от нервов употребить, тоже найдём! Тут уж по Вашему желанию!
— А ну, прекратить балаган! — наконец, взвился комиссар (Кузьма чуть не свалился с моего плеча от неожиданности. Он вообще у меня просто умник — сидит тише воды). Командир с бойцами восприняли появление Канисов даже с облегчением, если я что-то понимаю в «языке тела». А болтовня бойкой девчушки и вовсе вызывала у многих усмешки. Но вот Шилов мрачнел всё больше и больше:
— Василий Степанович сейчас должен отправиться с нами для оформления показаний! А всё, что тут в пещерах есть — это улики, которые…
— Конечно! Конечно! — девушка Канисов мгновенно переключилась с меня на комиссара. — Вы совершенно правы! Нужно дать показания, и всё зафиксировать! Но теперь здесь мы! И по закону в подобной ситуации потерпевший выбирает, как ему удобнее. А ему точно удобнее к нам! У нас чай лучше! Правда, правда! Я как-то имела случай проверить! Пробовала я у Вас чаёк, и скажу Вам по секрету, — девушка приблизилась в Шилову и «зашептала» на всё помещение, — кто-то из интендантов там хронически приворовывает! Ведь не может быть в уважаемом заведении такой…э-м-м-мм… нехороший — это я очень мягко выражаюсь — чай. Ведь чай — это важный стратегический продукт направленный…
Тут ко мне подошел один из Канисов, осторожно взял под локоть и негромко заговорил.
— Василий Степанович, меня зовут Семён Александрович. Если у Вас тут нет срочных дел, я действительно советую Вам отправиться с нами как можно быстрее. А то если ОГПУ убедят Вас поехать с ними, то всё это затянется на неопределенное время. — Канис говорил всё тише и тише, дойдя почти до предела слышимости. — Тем более, судя по газетам, Вы уже умудрились недоброжелателя в «верхах» нажить.
— Да с радостью! — так же тихо ответил я. — Только отпустят ли меня с Вами? И что делать с трофеями?
— Насчет проблем с Органами — можете не беспокоиться. Все необходимые полномочия у нас имеются. И товарищ Шилов в курсе, пусть и совсем не рад этому обстоятельству. И раз уж мы здесь, а сотрудники ОГПУ Вас в кандалы не заковали и под конвой не взяли, то опросить Вас со всеми «сопутствующими» мы можем. А насчет трофеев, — тут Семён позволил себе усмехнуться, — Стаська на одном только энтузиазме душу из них вытрясет. Она на законах просто помешана, к ней все наши по спорным вопросам приходят советоваться. Статус «улик» трофеям точно присвоить не позволит — даже в голову не берите!
Со стороны неугомонной девицы до нас как раз донеслось:
— Вещественные доказательства? Доказательства чего, простите? Согласно статье двадцать третьей кодекса подобные обстоятельства трактуются однозначно. Гражданин Николаев имеет все права на трофеи поверженных им противников, если те занимались противозаконной деятельностью! Или Вы будете утверждать, что бандиты — и не бандиты вовсе⁈ И это всё их законно нажитое имущество? А Вы с отрядом здесь просто прогуливались для поправки здоровья?
Семён потянул меня за руку:
— Стася, конечно, вниманием комиссара прочно завладела, но я бы на Вашем месте всё же поспешил. Так скажем, во избежание, и чтоб не обострять…
Я кивнул, и мы бочком, бочком направились в сторону выхода. Шилов, на которого производилась столь интенсивная «атака», нашего манёвра действительно не заметил. А вот Рыбарин проводил внимательным взглядом, но предпринимать ничего не стал, лишь усмехнулся в усы и даже кивнул нам напоследок.
— Фух! — Я втянул аромат вечернего города полной грудью, выдохнул и довольно улыбнулся. Района я не узнавал, похоже, «доставляли» меня в катакомбы совсем с другой стороны. Да это и неважно. После подземного приключения вернуться на поверхность было просто приятно.
— Прошу за мной! — мой сопровождающий направился к машине, в которой были оборудованы не только человеко-пассажирские места, но и пара лежанок для здоровенных волчар. Одна была тут же занята спутником Семёна, а вторую явно предлагалось занять Дружку.
— Нужно будет тоже себе так транспорт оборудовать, когда я им обзаведусь, конечно.
Ехать оказалось недалеко, а вот показания мои оформляли весьма скрупулёзно и длительно. И про чай девушка говорила не просто так, подобного я действительно нигде не пробовал. Посреди снятия показаний появилась Анастасия в сопровождении Шилова. ОГПУшник в допрос не встревал, хотя слушал внимательно и что-то даже записывал. Я поневоле ему сочувствовал — триумфальное возвращение Насти, морально надругавшейся над комиссаром и выжавшей из ситуации всё, что только можно было с материальной стороны, не могло не наложить свой отпечаток.
Краем глаза я наблюдал за своим Дружком и за тем интересом, который ( и не в первый раз ) проявляли к нему волки Канисов. Каждый из этих хвостатых считал своим долгом подойти к моему первому метаморфу, обнюхать, после чего задумчиво удалиться и обсудить «унюханное» со своим человеческим напарником и между собой… Но на этом, собственно, всё и завершилось. После последней подписи меня предложили подбросить до места нынешнего проживания. Так что, хоть и глубоко за полночь, но я оказался дома, даже не сильно переполошив родных своим отсутствием. Правильно, пусть привыкают к моей самостоятельности…
Перед тем, как провалиться в сон, я по своему обыкновению перебирал в памяти события дня минувшего и «услышал» ворчливый голос Фамильяра: «Спи уже! А то начнётся сейчас: да не может быть! Да чтоб за один день столько всего! Знаю я тебя! Спи!»
Следующее утро началось для меня с довольно качественного Дежавю. Я вошёл в гостиную, а мама уже собирала тарелки после завтрака, хотя я был уверен, что в этот раз не проспал. Не иначе, они решили пораньше потрапезничать? С чего бы? Опять, что ль, случилось что?
Моя тарелка стояла на том же месте, накрытая миской (только блюдечка с тортом рядом не было). При моём появлении мать с отчимом снова обменялись быстрыми взглядами, а потом она, как и вчера, подошла ко мне, обняла, заботливо пригладила мой вихор на макушке и нежно спросила:
— Сынок, как ты? Вчера так поздно вернулся!
Отчим опять прятал газету.
— Всё нормально, мам, всё хорошо. На заводе был, потом пришлось задержаться по делам. А чего вы сегодня так рано завтракать сели? Случилось чего?