Служебная машина быстро домчала нас до училища. И через минуту мы уже стояли возле массивной двери, из-за которой доносились возбуждённые голоса.
«Отдел по прикладному изучению техно-магических явлений,» — гласила серебряная табличка. Я усмехнулся — короче, лаборатория.
Мы вошли. На небольшом пятачке, свободном от всевозможной безумной аппаратуры, которая сейчас, кстати, не подавала признаков жизни, стояли двое и о чём-то оживлённо спорили. Один — седовласый усталый старик в белом халате, явно не разделял энтузиазма собеседника. Второй — ещё молодой, взъерошенный, под его халатом был виден костюм. Мятый, но добротный. Заметив нас, оба смолкли и обернулись.
— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал их Ворон. — Хочу познакомить вас с Василием Степановичем Николаевым, Избранным, обладателем Божественного Права. Он готов возглавить исследовательскую экспедицию и организовать на своей территории полноценную научную станцию!
Учёные кинулись к нам с прытью, основательно меня удивившей. Причём первым до меня домчался именно старик. Он схватил мою руку и энергично затряс её:
— Старосветов, Рафаил Германович, руководитель техно-магической лаборатории политехнического отделения Новогирканского Высшего Училища, — представился он.
Молодой стоял рядом и сиял глазами. Я понял, что его «медлительность» обусловлена уважением к старшему коллеге. Он дождался своей очереди и тоже радостно пожал мою руку:
— Потёмкин Валерий Игнатьевич, доцент МГУ, — скромно сообщил он. — Рад личному знакомству! Имел честь наблюдать за Вашей деятельностью в Лакуне. Опосредованно, конечно, с помощью аппаратуры. Но, могу заметить, это было феноменально! Феноменально!
После эмоционального знакомства мы сразу перешли к сути и, на удивление, быстро достигли взаимопонимания. Предварительный план экспедиции был составлен молниеносно. Оставалось утрясти детали, для чего меня пригласили для подробного обсуждения через два дня. Я предупредил, что буду не один.
Меж тем помещение наполнялось народом — весть о предстоящей экспедиции неслась всё дальше по кабинетам и аудиториям. Ворон дипломатично отошёл в сторонку, а я был погребён под градом расспросов — обо всём и сразу. Дружок изображал из себя неподвижную статую. Кузьма пошёл по рукам, преимущественно женским, в роли плюшевой игрушки. И всё же это были учёные. С моего разрешения мои звери были сфотографированы с различных ракурсов, подвергнуты различным измерениям и заборам образцов — материал для начальных исследований мы предоставили прямо сейчас. Прежде, чем Старосветов и Потёмкин умчались, дабы возглавить подготовку, мы договорились о дате старта экспедиции — через две недели.
А перед выдвижением основной экспедиции хорошо бы провести поверхностную разведку, наметить маршрут, приоритетные точки для изучения, определиться с местом для стационарной площадки. Всё это я решил сделать сам. Возьму с собой Юхтина, и устроим парный выезд на два-три дня. Заодно посмотрим друг на друга в деле, познакомлю его со своим зверинцем.
Ворон одобрил сроки, взял на себя административные утрясания и предложил подвезти меня домой. На том и попрощались.
На сегодня у меня грандиозные планы. Найти Викторию — к ней у меня особое предложение. А с отцом её неплохо бы обсудить происходящее. На вечер я запланировал встречу со Шкодой и Малышом, чтоб не на бегу в обеденный перерыв. С ними мне тоже было о чём потолковать.
И непременно устроить сеанс связи с моим отрядом в Лакуне — эк мы ввалимся к ним с огненным магом! Всем придётся держать ухо востро, а инстинкты — в узде.
В общем, — понеслась…
Глава 21
— Василий! Как можно так легкомысленно относиться к подобным вопросам?!!! Нет, ты не подумай, я очень рада за тебя, за твои успехи, но меня беспокоит твой, как мне кажется, поверхностный взгляд на сложившуюся ситуацию! Мне кажется, ты по-настоящему не осознаёшь ни размеров и объёмов работы, ни масштабов дела, которое начинаешь! Да как тебе в голову пришло подписывать документы, которые ты видишь впервые в жизни⁈ Это никуда не годится! Всегда надо брать время подумать, внимательно всё изучить, показать профессионалам! У папы, к примеру, целый юридический отдел этим занимается!
Это Виктория, заглянувшая после работы, распекает меня на все лады за принесённые мной известия об очередном визите в горисполком и предстоящей экспедиции. Тревожится, расхаживает по комнате взад-вперёд, бурно жестикулирует. А я нагло любуюсь её точёной фигуркой и ласкающими взор округлостями. Ну, невозможно ими не любоваться! И лицо её так мило вспыхивает и заливается румянцем! И глаза просто сияют похлеще бриллиантов!
— Ну, почему сразу «не осознаю», Вика? Я осознаю! Да и с документами… Ты думаешь, за последние месяцы я совсем ничему не научился? Не было там ничего, что ущемляло бы меня в правах! Или навешивало невыполнимые обязательства. Или напрямую ставило в заведомо невыгодные условия!
Девушка косится на меня недоверчиво, определённо подозревая подвох с моей стороны.
— Я бы очень хотела знать, что заставит тебя относится к делу серьёзно⁈
Нет, ну она до сих пор держит меня за шалопая! Я набираю в грудь воздуха и собираюсь ответить, но рта открыть так и не успеваю. Вика хватает блокнот, карандаш, и подсаживается ко мне:
— Давай вместе разберём всё по пунктам: что имеем, в чём нуждаемся, какого результата ожидаем, — она быстрым уверенным движением делит лист на три колонки.
— Давай, — говорю я и мгновенно тону в её восхитительно синих глазах; нехотя собираюсь с мыслями, ибо гневить Вику, навлекая на себя новый поток её нравоучений, я как-то не жажду. — Имеем — первое — договор с горисполкомом об организации исследовательской экспедиции и приказ о развёртывании научной станции на моей территории Лакуны. Вот мои экземпляры. По этим документам я должен предоставить ученым доступ на свою территорию, выделить место для строительства станции и оказывать посильное содействие в исследовательских работах. Доступ — это просто разрешение. Место — достаточно просто посовещаться, ткнуть в карту и сказать: ставьте здесь! Вот «посильное содействие» — тут интересней. Сюда, при желании, можно много чего прикрутить — и здесь нам понадобится целая куча конкретных дополнительных соглашений. И вот их я без профессиональных юристов подписывать не собираюсь. А пока подписанные мною бумаги — не более, чем, — я запнулся, делая вид, что вспоминаю умные слова, — декларация о намерениях.
Девушка сердито прищурилась — она всегда так делает, когда я при ней придурком прикидываюсь — и открыла рот, но я остановил её жестом:
— Возьми, прочти, и увидишь, что самое важное в этих бумагах другое. Они прикрывают от попыток принудить меня передать участок в доверительное управление.
— Божественное право и так защищает своего обладателя от попыток принудительной передачи им прав на землю.
— Вот я тебя умоляю! — я так и видел, как ехидная гримасса кривит мои губы. — Уверен, что за тысячи лет кто-нибудь уже нашел способ «скруглить» углы у ряда подобных ограничений. Конечно, от «принудительных» или «силовых» методов Божественное право меня прикрывает. Но что насчет различных «добровольных»? Ты уверена, что нет никаких вариантов поставить меня в безвыходное положение? При котором я сам, ' с радостью' сделаю всё, что нужно?
Виктория хотела было что-то возразить, но замолкла на полуслове и уткнулась в протянутые ей бумаги. Я же продолжил:
— Идём дальше. У нас в активе имеется штат научных сотрудников — от профессоров до лаборантов. Конечно, они будут заняты собственными исследованиями, но и помочь в вопросах, интересующих именно меня, тоже согласны. Третье. К ученым прилагается полный комплект исследовательской аппаратуры и инструментария, и, представь себе, я тоже намерен научиться его использовать. Разумеется, гарантий тут никто не даст, но теоретическую возможность в голове держать не помешает. Четвёртое. Транспорт и прочие материальные ценности. Вот с этим не хотелось бы зависеть от горисполкома и учёных. Будем искать дополнительные ресурсы. Пятое. К нам готов присоединиться профессиональный боевой маг огня, член Ленинского отряда и герой гражданской войны. Он будет отвечать за дисциплину, возьмёт на себя обеспечения защиты и как «зонтик» от хотя бы части политических напастей выступит. Ты заметку в «Красной Звезде» видела? Шестое. У меня есть два товарища, которым я могу доверять. Я с ними, правда, ещё не говорил конкретно, но если понадобится помощь, то уверен, они меня поддержат.